|
|
 Обработанные
и укрепленные дупла, а иными словами, остановка кровотечения вековых
деревьев - это единственный бесспорный итог многолетней «реставрации»
Летнего сада в Петербурге. В ее результате он приобрел
псевдоисторический облик зелененьких камер созерцания, объектами
которого стали отбеленные пластмассовые скульптуры и выдранные из
контекста эпох разностильные фонтанчики. Если бы не рог бюджетного
финансового изобилия, которое обрекло прежний сад на
противоестественную реставрацию, жители Петербурга и области возомнили
бы, что у них появился САД ОБРЕТЁННЫЙ.
Можно подумать,
что в поисках подлинного и прежнего сада, не затронутого новейшим
«ученым варварством», любителю остается изъездить ближайшие пригороды.
На окраине парка с вымирающими экзотическими деревьями летний яблоневый
сад академика Ивана Петровича Павлова тихо доживает свой век в Колтушах
без всяких бюджетных дотаций и проектов спасения.
Если кому-то
из читателей доводилось покупать у гомеопатов лекарственный препарат
«Масло туи», то сдержать улыбку при получении коробочки с надписью
«Масло ТУЯ», в которую изготовители поместили искомую склянку, им
бывало непросто. И ведь ясно как Божий день: не поставили столь нужную
точку, отчего именно этот вариант известного выражения «Казнить нельзя
помиловать» принуждал к выдумке другого названия, уже вполне
двусмысленного, с участием гласных «У» и «Ё». Во исполнение пошленького
намека создателей этикетки.
В марте 2012 года грядущих
старателей березового сока перещеголяли убийцы туи, произраставшей
около бюста Чарльза Дарвина в павловском парке. Вечнозеленое дерево
семейства кипарисовых было уничтожено без мысли об умащениях, без
вкусовых ощущений и в отсутствие жажды крови. Нехилые молодцы просто
выбили его из полукружия туй, подобно тому как чемпион по боям без
правил однажды вынул из предстоящей жизни московского юношу. То ли
обрубок, то ли обломок умерщвленной туи встретился мне, когда я
направлялся дорожкой парка в здание Старой лаборатории. Ни следы
«туёвого» масла, ни отпечатки озверевших пальцев не изобличили убийц
-они растворились в народе, как раз в эти дни защищавшем лыжню без
ограничения демократии. В борьбе за сохранение привычной среды обитания.
Чувство
самосознания, долго вызревавшее в публике утопающего в жизненных
отходах «научного села» Пав-лово, взыграло в начале мая, и обрубок туи
спилили под корень, а ствол с вечнозеленой хвоей куда-то отволокли и,
вероятно, сожгли на костре, как еретика. Словно нашкодивший школьник,
отговаривающийся: «Здесь всё так и было», любой глубокоуважаемый
начальник академического института сможет взять снова под козырек и
отрапортовать: «Объект всемирного наследия, охраняемый ЮНЕСКО с 1990
года. Номер 540-021!» (Сравните - не пожалеете: «Заброшенный центр
мировой физиологии», корреспонденция А. Сергеева в газете «Ветеранская
правда» от 25 октября 2011 года.)
«Крепостные Академии наук» потрудились в порыве весеннего энтузиазма: зато уж теперь - всё шито-крыто, и настало время убийц.
На
самом же деле оно, это время, наступило значительно раньше. Долгие годы
в Колтушах ведется необъявленная война дикой и лишенной всякой культуры
части местного населения с мемориальными территориями. Бесы
необузданного разрушения вошли в этих людей, и у каждого беса - своя
вотчина. Ломаются возводимые время от времени хрупкие шлагбаумы,
сгибаются пополам дорожные знаки - запрещающие проезд «кирпичи»,
переставляются на землю бюсты И. М. Сеченова, Г. Менделя и Р. Декарта
(слава Богу, давненько этого не случалось!), испещряются надписями и
рисунками стены институтских зданий. Местных хулиганов и беспомощных
научных работников вкупе с экономной администрацией по-прежнему с
головой выдают не только размалеванные стены Первого и Второго
лабораторных корпусов, но и Павловский дом, готовый обрушиться там, где
еще совсем недавно росла убитая туя. А в расцветающий и отцветающий
яблоневый сад въезжают на всех парах дешевые проржавевшие «копейки», и
под хамскую музыку разводятся костерки.
Фантастический текст,
увидевший свет 73 года тому назад: «С каждым годом растет и развивается
научный городок им. академика И. П. Павлова в Колтушах. На пустом поле,
которое было раньше на месте городка, сейчас раскинуты дорожки, газоны
и т. п. Около домов в скверах - деревья, кусты. В настоящее время
вокруг домов городка идет посадка яблонь. За последние дни посажено
более 50 молодых яблонь» (всеволожская районная газета «Большевистское
слово» от 20 октября 1939 года).
Яблоневый сад, раскинувшийся
подле здания Старой лаборатории по пути с горочки к озеру и
Колтушско-му шоссе, не может считаться реликтом погибшей усадебной
культуры, медленное угасание которой отразилось в чеховском «Вишневом
саде». В противовес символическому вишневому, чья гибель предвещала в
недалеком будущем и смерть старой России, яблоневый сад Колтушской
биостанции был приложением к научному и вечно молодому энтузиазму Ивана
Петровича Павлова, по сути - трудовым садом великого научного
экспериментатора. Он был частью эпохи, грезившей омоложением, - причем
не только в области идеологии, но и в научно-экспериментальных
исследованиях, которые стали с течением времени родом научной
фантастики.
После
ухода И. П. Павлова в 1936 году попечение о саде сохранялось более
четверти века. О том, как это происходило, свидетельствует, в
частности, анонимная корреспонденция «Сад в селе Павлово», помещенная в
газете «Трудовая слава» (бывшее «Большевистское слово») от 14 июня 1959
года: «Есть в Колту-шах замечательный уголок - сад научно-опытной
станции института имени академика И. П. Павлова. Здесь на площади
восемь с лишним гектаров растут яблони, черная смородина, крыжовник,
земляника, вишня.
За садом установлен хороший уход. Под
каждую яблоню, а всего здесь 1200 деревьев, садоводы своевременно
внесли по 30-40 килограммов органических удобрений, а под каждый куст
ягодников - по восемь килограммов. Подкормлен сад и минеральными
удобрениями.
Садовая бригада, руководимая агрономом-садоводом А.
Г. Беликовой, работает дружно и слаженно. Каждый член бригады занят
своим делом. Так, например, механизатор В. П. Яковлев вместе с
садоводом И. Г. Логиновой сейчас проводят опрыскивание плодовых
деревьев химикатами от вредителей. На этой операции они используют
моторный опрыскиватель.
Из года в год повышается плодоношение
сада. В 1956 году от урожая ягод садоводы выручили 36 тысяч рублей, в
1957 году - 64,4 тысячи, а в прошлом году от реализации продукции
садоводства денежный доход составил 102 тысячи рублей».
Ныне
каждое цветение гибнущих престарелых яблонь - фальшивая красота пустоты
и лжи. Если в урожайный год моего детства (увы, воспоминание о «садовой
бригаде» уже не всплывает в памяти) трофейные яблоки предвещали целый
сезон яблочных пирогов, а некоторые еще были достаточно сладки, чтобы
вкусить от них прямо в саду, наспех обтерев чем придется, то теперь -
упаси Бог позариться на последние плодоносные перестарки. Вы будете
вкушать из покинутого мертвого сада, взыскуя из надкушенных яблок -
живой воды.
Как нелепо теперь это сжигание сухих собранных
сучьев в погожие майские дни, свидетелем которого я стал невольно! В
саду, лишенном эликсира молодости, «садовых бригад» и просто одиноких
садовников; обессиленном и неспособном выстоять под натиском природы и
напором необузданной цивилизации недочеловека. В САДУ ОБРЕЧЁННОМ.
В
Библии слово «обреченный» соседствует, как правило, со словами
«убийство», «убиение», «заклание». В саду время убийц длится многие
десятилетия, и противостоять ему невозможно.
А в остальном
парке… Кажется, уже не растут и маленькие китайские («райские»!)
яблочки вдоль тропинки, ведущей туда от вивария. Шишки кедровых сосен и
грецкие орехи вряд ли вторгнутся теперь в ваш слух своим нежданным
осенним падением. У гуляющих вся надежда остается на желуди, что лежат
под дубом.
Бесы необузданного разрушения ненадолго покинут людей и свиней.
Процесс принятия пищи. Поедание желудей. Экспериментальная физиология под присмотром Божьего ока.
Слюноотделение Бога.
НАБЛЮДАТЕЛЬНОСТЬ И НАБЛЮДАТЕЛЬНОСТЬ.
А. Г. ТИМОФЕЕВ
[к содержанию номера]
|
