|
|
Начало см. в № 33, 34, 35, 37,40 и 41 от 13, 21, 28 октября,11, 25 ноября и 1 декабря.
Крепостное
право в России было отменено 19 февраля 1861 г. Страна вступила в эпоху
великих реформ. Привычный уклад помещичьей жизни и быта стремительно
уступал место новым капиталистическим отношениям, основу которых
составляли крупные промышленные предприятия.
В сфере местной
власти на первый план были выдвинуты уездные земские учреждения
(земские собрания и управы), постепенно вводившиеся с 1864 г. Они
являлись выборными органами местного самоуправления, в основе
деятельности которых были уже не сословные, а общие хозяйственные
интересы.
В ведение земств передавалось право местного
налогообложения, сборы от которого шли на насущные потребности уездов:
открытие и содержание школ, устройство дорог и мостов, а также
организацию медицинской помощи, благотворительность и прочее.
Территории уездов были поделены на волости.
От уездного
предводителя дворянства, десятилетиями занимавшего свое место, «словно
оно приросло к нему» (М. Е. Салтыков–Щедрин), общегосударственные
интересы пореформенной России, прежде всего экономические, требовали
совсем других качеств, да и исполнять обязанности предводителя,
изначально не предполагавшие полной занятости, становилось все труднее
из-за постоянно возраставшей административной нагрузки. Число
учреждений, в которых заседал предводитель, окончательно сделавшийся
фактическим главой местной власти, постоянно увеличивалось, начиная от
его председательства в уездном земском собрании и заканчивая членством
в уездном комитете попечительства о народной трезвости.
Вынуждали
к настоятельному вниманию и расстроенные дела Колтушского имения: за
долги А. П. Чоглоков стал распродавать свои земли уже с конца 1850–х
гг. Однако после реформы 1861 г. к положенным своим крестьянам выкупным
наделам он безвозмездно добавил еще одну-две десятины на душу.
На
выборах 1866 г. шлиссельбургским предводителем дворянства был избран
барон Павел Леопольдович Корф (1836–1913) – активнейший деятель земских
учреждений с момента их открытия. (Достаточно сказать, что первая в
России земская почтовая марка в 1865 г. была выпущена именно в
Шлиссельбургском уезде.)
Должность предводителя Корф занимал три
трехлетия подряд, до 1875 г. Практически одновременно, в 1868–1878 гг.,
он был также председателем губернской земской управы, а затем, в
1878–1881 гг.,–петербургским городским головой (выборным главой
петербургского общественного управления). С 1906 по 1912 г г. он
состоял членом Государственного Совета от Санкт–Петербургского земства.
В
Шлиссельбургском уезде П. Л. Корф владел имением Ириновка – тем самым,
которое в первой половине XIX века принадлежало С. Я. Поскочину,
шлиссельбургскому предводителю дворянства в 1818–1824 гг. (речь о нем
шла в статье, напечатанной в нашей газете 11 ноября).
При П. Л.
Корфе на Угловском болоте, где велись самые крупные под Петербургом
торфяные разработки, была открыта торфобрикетная фабрика, однако этим
его предпринимательская деятельность отнюдь не ограничилась.
В
истории территорий, входящих в современный Всеволожский район, Корф
хорошо известен как организатор строительства узкоколейной железной
дороги от Петербурга к Ладожскому озеру. В ней были экономически
заинтересованы все крупные землевладельцы правобережной части
Шлиссельбурского уезда, получившие благодаря ей возможность открывать
промышленные предприятия и развивать дачные поселки. Первый поезд на
станцию Ириновка пришел в сентябре 1892 г., и вскоре эта железная
дорога была доведена до станции Борисова Грива, открытой в 1895 г. На
землях имения Ириновка П. Л. Корфом были созданы также два стекольных,
химический и кирпичный заводы, построен дачный поселок у станции Проба.
В итоге Корф основал даже Шлиссельбургское промышленное общество.
У
А. П. Чоглокова и его наследников – сыновей Александра, Павла и Льва –
промышленного производства, собственного или сдаваемого в аренду,
заведено, в общем-то, не было, хотя без него в новых экономических
условиях помещичье имение уже почти не имело возможности существовать.
Правда, в 1874 г. потомственный почетный гражданин Иван Кондратьевич
Пирогов арендовал у А. А. Чоглокова ниже деревни Пороги землю, на
которой построил кирпичный завод. Однако уже в 1877 г. И. К. Пирогов и
его сын Иван, быстро ставшие одними из самых активных участников
петербургского «кирпичного рынка», вовсе откупили эту землю у
Чоглокова. Вековые кирпичи ручной выделки с различными клеймами
пироговского и других заводов, находившихся в Шлиссельбургском уезде,
до сих пор все еще можно отыскать в Петербурге и его окрестностях, в
том числе вблизи Колтушей.
В
150–летней истории предводителей дворянства Шлиссельбургского уезда А.
П. Чоглоков и барон П. Л. Корф могут считаться, по-видимому, самыми
значительными фигурами. Первый из них олицетворяет незыблемость
государственного устройства в эпоху расцвета самодержавия, второй
является ярким примером деятельного образованного дворянина в
зарождавшихся новых экономических условиях.
В пестрой череде
последующих шлиссельбургских предводителей выделяется, пожалуй, только
Афиноген Алексеевич Ильин (1858–1904). Выпускник элитного Николаевского
Кавалерийского училища в Петербурге, он был прикомандирован к Морскому
ведомству и вышел в отставку капитаном II ранга. Имел также звание
камергера Высочайшего двора.
В 1889 г. Афиноген вместе с братом
Алексеем – выпускником Царскосельского Лицея 1875 г.,– купили у сыновей
А. П. Чоглокова последнюю еще остававшуюся у них во владении часть
некогда обширной Колтушской мызы – собственно усадьбу Колтуши.
Точно
так же, в конце концов, были вынуждены поступить и многие другие
помещики и их наследники по всей России, распродававшие свои имения по
частям. В начале ХХ века двухсотлетний период истории русской усадьбы
как уникального явления цивилизации и культуры окончился.
«Дворянские
гнезда» отошли в прошлое, и лишь некоторые из них, случайно уцелевшие,
еще несколько десятилетий обреченно доживали свой век…
Г. Г. МАРТЫНОВ
[к содержанию номера]
|
