|
|
В
жизни любого человека немалое место занимают комичные, печальные и даже
трагичные случаи. Со временем они трансформируются в анекдоты -
короткие забавные рассказы из прошлого. Если речь идет об известных
людях, подобные сюжеты часто сохраняются на давно пожелтевших страницах
старых газет и журналов и в воспоминаниях современников.
Сегодня
мы печатаем рассказ художника Михаила Васильевича Нестерова
(1862-1942), близкого знакомого И. П. Павлова, автора знаменитого
живописного портрета академика на веранде Старой лаборатории.
В Колтушах Нестеров, по приглашению Павлова, гостил в 1933-1935 гг. Эта история случилась в 1934 г.
Иван Петрович и пчелы
Лето
в том году было хорошее,-пишет М. В. Нестеров.- Иван Петрович усердно
работал в саду - два часа перед завтраком и столько же перед обедом. Он
чистил дорожки, а я иногда, на ходу, зарисовывал его в альбом.
Как-то,
работая в саду, чистя дорожки, он приблизился к той части сада, где
стояли ульи, и здесь проявились его основные свойства, его
наблюдательность: он стал внимательно следить за жизнью пчел. За
завтраком (мы завтракали втроем: Иван Петрович, Серафима Васильевна
<жена Павлова.- Г. М.> и я) Иван Петрович с оживлением, достойным
большей аудитории, чем была перед ним, стал излагать свои наблюдения
над пчелами; говорил, что пчелы умны во всем, что летая вокруг него,
они не жалят его, так как знают, что он, как и они, работает, и не
чувствуют в нем врага, так сказать, эксплуататора их труда, вроде
какого-нибудь пчеловода; что пчеловод - враг, потому он и не смеет
приблизиться к ним, они сейчас же его накажут, ужалят, а вот он -Иван
Петрович - не враг, и потому они его не жалят и знают, что каждый из
них занят своим делом и не покушается на труд другого и т. д. Все это
было изложено горячо, убежденно, кончил Иван Петрович свои рассуждения
любимой поговоркой «вот какая штука», пристукнув для вящей
убедительности по столу кулаками -жест, для него характерный и знакомый
его близким, сотрудникам и ученикам. Мы с Серафимой Васильевной,
выслушав внимательно новые наблюдения Ивана Петровича, ничего не
возразили. На другой день, опять за завтраком, нас было трое, и я, сидя
с правой стороны от Ивана Петровича, заметил у его правого глаза, под
очками, изрядную шишку; мы с Серафимой Васильевной заметили эту
перемену, но не подали виду. Иван Петрович за завтраком говорил о том,
о сем и был как бы в каком-то недоумении, а в конце завтрака… поведал
нам, что его сегодня во время работы ужалила пчела. Она, ясно, была
глупая пчела, не сумела отличить его, человека для нее безвредного, от
явного врага - пасечника, и случай этот, конечно, не был типичным, а
исключительным. Поведав нам обо всем этом, он успокоился. Мы опять не
возражали…
На следующий день садимся завтракать. Видим, что с
другой стороны, теперь с левого глаза около очков у Ивана Петровича
вторая шишка, побольше первой. Симметрично, но лица не красит. Иван
Петрович чем-то озабочен, кушает молча и лишь в конце завтрака сообщает
нам, что и сегодня его ужалила пчела и… что он, очевидно, ошибся в
своих предположениях, что ясно -для пчел нет разницы между невинным
занятием его, Ивана Петровича, и их врага - пасечника.
Мы молча приняли к сведению мужественное признание в ошибочности выводов всегда честного Ивана Петровича.
Г. Г. МАРТЫНОВ
[к содержанию номера]
|
